что-то темка зависла
Продолжаю, учтите, я так все заполоню фанфам на свою любимую пару
Автор:lisidze
Фандом: Люди Х, мувивёрс, иногда с учетом комиксов
Герои: все
Пары: Роуг/Гамбит
Немного сопливо, но что-то зацепило...

- Уходи, пожалуйста, - говорю я, не в силах взглянуть на Реми. Это слишком тяжело.
Он молчит, глаза зажглись красным. Он злится, а потому не произносит ни слова. Я обидела его, но, блин, это правильно. Сейчас это единственное, что я могу сделать для него.
- Что ты стоишь, уходи! – повышаю я голос, вибрирующий гневом.
- Mais pour quoi? Почему ты так несправедлива? – с трудом сдерживая себя, вопрошает он.
Его руки сжаты в кулаки, скулы обострились, а ноздри раздувает от злости.
- Я несправедлива?! Это я?! Не мне нужно трахать всё живое! – громкость повышена ещё на октаву.
- Гамбит никогда не говорил тебе, что ему это нужно! – взрывается в ответ он.
- Но я же знаю… - шепчу я задушено, - я всё вижу, и это так больно. – Слёзы рождаются в уголках глаз, я понимаю, что сейчас расплачусь, а потому упираюсь руками, затянутыми в перчатки, в грудь Реми, пытаясь сдвинуть его с места, прогнать. Не так-то это просто.
- Cherie, не делай этого. Вот, что мне нужно больше всего! Не поступай так с Гамбитом, - скрепя сердце, произносит он. Глаза блестят, а губы сжаты в тонкую жёсткую линию.
- Так лучше, Рем, ты же знаешь, - первые слёзы бурным потоком бегут из глаз, а я, глупая, кулаками растираю их по щекам. – Просто уходи.
Он ждёт до последней секунды, а потом разворачивается и, хлопая дверью, уходит.
Так лучше, так лучше и ему, и мне. Если эту фразу повторять очень долго, возможно, она станет правдой.
Только через два часа, выплакав вместе со слезами свою душу, я в состоянии выйти из комнаты и пойти умыться.
Открываю дверь. Реми стоит на пороге. Под ногами три десятка сигаретных окурков.
- Так не лучше, - говорит он, но я уже не слушаю. Я уже в его объятьях. Вот так лучше.

Это же сразу на семь нот...ну и вокальные данные у Шельмы...

Здесь я с тобой соглашусь ...ибо в музыке и всех этих правилах я тупень знающий всего три аккорда...

Простенько, но мило
ИСПОЛНИТЕЛЬ ЖЕЛАНИЙ

АВТОР: LOGNA WOLVERINE

Аннотация:  магия против личного невезения. Все персонажи принадлежат Марвел. В эпиграфе переделанная песня люто ненавидимой мной «Фабрики», а в джипе Логана звучала песня, принадлежащая Дельфину.                                                                                     

«Его зовут Логан, он любит Джину, она любит Скотта и только его. Гамбит любит Шельму, Псайлок любит Уоррен, как это непросто, ох, блин, е-мое».

В тот день мы сидели в моей комнате и потягивали пиво. На улице бушевала буря, не было никакого желания переться наружу. У обычно жизнерадостного креола был просто убитый вид.  «Опять Шельма» - подумал я и оказался прав. После третьей кружки Реми разговорился.

- Гамбиту слишком везет в картах и не везет в любви, mon ami.

- С чего ты решил, малыш?

- Я могу получить любую женщину, кроме той, которая мне нужна. А к ней я не могу даже прикоснуться. Ирония судьбы, не так ли?

- Гм. Я тоже не могу прикоснуться к той, кого люблю. Так что ты не один такой.

  Мы оба вспомнили Джину и вздохнули. Пламенная женщина … Но теперь она замужем, ее муж – наш командир и самый большой зануда этого мира. Ирония судьбы … Вот если бы изменить судьбу… Но это никому не дано. Или нет?

*               *              *

  Ты любишь ее. Ее лицо всегда перед твоими глазами, образ как будто вшит в мозг, даже если ты этого не хочешь. Она всегда с тобой. Ты хочешь ее, хочешь до безумия, хотя знаешь, что это невозможно, но от этого желание только сильнее. До боли, до крика, до мрачных дней и ночей, когда она приходит во сне. Ты хочешь уничтожить этот образ, но не можешь. И даже когда ты с другой шляешься где-нибудь или лежишь в постели, образ с тобой. Любовь… «Ты можешь с ней расцвести и засохнуть, она сожрет тебя, как цветок тля, но лучше уж просто так сдохнуть, чем никогда никого не любя»…Логан чертыхнулся и выключил радио. Дождь лил как из ведра, я и Росомаха сидели в машине, дожидаясь, когда загорится зеленый свет. И тогда я наконец нарушил молчание и спросил:

- Куда мы едем, mon ami?

*                     *                      *

     Мы ехали к моему старому другу из Отряда Альфа – шаману. Кому, как не ему, знать о судьбе и магии. Когда я задумался о перемене судьбы, я вспомнил о нем. В самом деле, этот мир полон загадок, и если существует что-то, способное изменить судьбу, он наверняка знает об этом. Когда креол услышал от меня об этом, он не шибко обрадовался – дождь, вечер, а я тащу его куда-то без надежды на успех. Наконец мы добрались до места. Шаман принял нас радушно и налил по кружечке горячительного, что значительно взбодрило не только креола, но и меня.

- Да, существует такой камень, Розетта, который исполняет желания.

- Где он находится?

- Его владелица – Кандра.

Реми побледнел, затем покраснел.

- Кандра – экстерналка?

- Да. Я слышал, что она сейчас живет где-то на окраине Нью-Йорка, так что вам не придется слишком топтать ноги в погоне за Розеттой.

  Мы поблагодарили шамана, попрощались, вышли на улицу и сели в машину.

*                      *                       *

  Кандра…Mein Die, почему все пути ведут к моей бывшей любовнице? Могущественная колдунья, но слишком жесткая и властная. А Реми – свободная птица, не любящая клеток. И вот сейчас мы лезем с Логаном  в клетку. Хорошо еще, что я знаю ее дом, как свои пять воровских пальчиков. Украсть Розетту. А потом…судьба изменится. Логан наконец-то будет с Джиной…  А я и ma petit Шельма будем вместе… вместе…Да ради этого я полез бы и в пасть дьявола, ma chere!

*                        *                         *

  Особняк возвышался черной горой даже на фоне ночного неба. Мы оставили машину где-то в полумиле отсюда. Креол показывал дорогу. Мы бесшумно продвигались к цели. В пальцах Гамбита блеснула отмычка, и через пару минут мы были в просторном холле. Горели свечи, в воздухе витал аромат, заглушающий все более слабые запахи, идущие от многочисленных цветов, красиво расставленных в вазах. Креол приложил палец к губам и поманил меня за собой, проводя многочисленными коридорами, в которых запутался бы любой воришка. Наконец мы зашли в неприметную комнатку. Здесь лежали старинные книги, рукописи, пахло пылью.

- Здесь у нее старый магический реквизит, mon ami. Думаю, камень должен быть здесь.

  Мы внимательно осматривали комнатку. Я заприметил небольшой сундучок и открыл его. Там был небольшой  зеленый камешек. Я взял его в руки…

*                        *                             *

Я копался в шкафу, когда дверь распахнулась . И на пороге стояла ОНА, такая же женственная, какой я покинул ее. Светлые волосы рассыпались по плечам, а в фиалковых глазах была не ярость, а скорее печаль…

- Кандра?..

- Я знаю, что ты ищешь. Неужели нельзя было просто попросить?..

Она усмехнулась.

- Ты прекрасный вор, но не получишь того, что хочешь. Камень может исполнить только одно желание…Желание того, кто его держит.

  Она указала на  Логана и расхохоталась.

- Не видать тебе Шельмы, Реми…

  Росомаха держал в руках зеленый камень. Он искрился на его ладони, и глаза Логана горели.

-Mon ami…

  Губы Росомахи беззвучно шевельнулись. «Джина» - понял я. Сейчас он скажет…и я потеряю Шельму навсегда. Ночи, дни…Нет выхода. Non, прошу, ami, НЕТ!

*                       *                            *

  Камень засветился мягким светом, когда я взял его в руку. Зеленый, как глаза Джины. Реми шуршал чем-то за спиной, слабо хлопнула дверь, креол что-то сказал…Но это уже неважно. Только я и она, и мы будем едины. Розетта…Да, это то, что мы искали. Джина, ты будешь моей. «Non, прошу, ami, НЕТ!»…я пошатнулся, как от удара. Меня вдруг окатило, как холодной водой, чужими эмоциями. Боль, отчаяние, неутоленная страсть, мрак и снова любовь, смешанная с проклятой болью… «Гамбит. Нет, я не могу потерять шанс, друг. Прости…» Вторая волна эмпатии. Мне пришлось сесть, но камень я не выпустил. Джина…Она счастлива со Скоттом. А я способен? Что я ей дал, когда мы были вместе? Я не должен лишать ее счастья и покоя. Я люблю ее. И поэтому я должен отказаться от нее. Губы разлепились с трудом. Я знал, что должен сказать, но как труден был этот шаг!

- Я хочу чтобы Шельма могла управлять своими способностями и без вреда касаться того, кого пожелает.

  Камень ослепительно засверкал. Что-то яростно закричала Кандра, запылали карты Гамбита, грохот, но я уже ничего не слышал. Кажется, я упал. Потом была только темнота.

*                          *                             *

  Я зарядил карту и бросил ее в потолок. Сработала   противопожарная система, и это отвлекло Кандру. Я схватил Логана в охапку, взял разбег и рванул прочь из комнаты. Вслед мне доносились яростные вопли Кандры, но я остановился только тогда, когда добрался до машины. Бережно уложил Росомаху на заднее сидение, сам вскочил на место водителя и уехал так быстро, как только мог.

  Когда я добрался до Института, то выгрузил Логана из машины и понес его в его спальню. Он все еще был без сознания. Крепко его приложило…Надеюсь, что он очухается. И что камень сработал. Я обнаружил Шельму спящей на диванчике в гостиной. На лбу мокрый компресс…Беднягу опять мучила мигрень. Я глубоко вдохнул, опустился на колени и поцеловал ее… И ничего…СРАБОТАЛО! Густые ресницы поднялись.

- Реми?

  Я смеялся. Господи, сработало !

  - Доброе утро, ma petit.

- Реми…Ох…Но как?

- Волшебство. Благодаря Логану я теперь могу тебя касаться. И другие…Когда ты захочешь.

  Шельма смотрела на меня расширенными глазами. Потом она сняла перчатку и осторожно коснулась моей щеки. Я чмокнул ее горячую ладошку.

- Реми…

  Она обняла меня. Даже слишком крепко.

- Полегче, petit! Ты задушишь Гамбита!

  Теперь она тоже смеялась, смеялась от счастья. Этот звук был лучшим, что я слышал в своей жизни.

*                                  *                                     *

  Я очнулся. Комната плыла перед глазами. Я попытался сесть, ухватившись рукой за кровать. И тут заметил, что в другой все еще сжимаю камень. Камень Розетта. Еще теплый. Шатаясь, поднялся, подошел к окну…Гамбит и Шельма гуляли в саду. Они смеялись. Потом он обнял ее, и они поцеловались. Все так и должно быть. Все правильно. Но почему мне так паршиво? Я положил камень на столик рядом с фотографией Джины. Затем лег на кровать и скорчился. Мне было плохо. Очень плохо.

*                                  *                                    *

  Я рассказывал Шельме о том, что произошло ночью.

- Не ожидала такого от него.

- Ты просто плохо знаешь его, petit. Впрочем, мы все его плохо знаем.

- Думаю, надо пойти поблагодарить его.

- Я положил его в его комнате, ma chere. Пойдем.

  Мы обнаружили Логана стонущим, свернувшимся клубком на постели.

-Mon ami, что с тобой?

- Не знаю, креол. Хреново…И регенерация не помогает.

  Мы отнесли его в лазарет, и Хенк осмотрел его. Никаких повреждений, но я знал, НАСКОЛЬКО ему плохо. Эмпата не обманешь… Боль раздирала его изнутри, и я подозревал, кто в этом виновен. Когда мы все столпились вокруг него и обсуждали, чем можно помочь, двери лазарета распахнуло, словно ветром. На пороге стояла Кандра.

- Непревзойденный вор, но совершенно не умеешь заметать следы.

- Кандра…Ты знаешь, что с ним?

- Он пожелал того, что хотел другой. Теперь его раздирает собственное желание.

- Чем я могу помочь ему?

- Исполни его желание…Сделай его счастливым…

  Кандра грустно усмехнулась.

_ Таким же счастливым, как ты. Я тоже пыталась… Но, видно, настоящая любовь выше всякой магии.

  Кандра закуталась в свой плащ и исчезла прежде, чем кто-то мог что-то сказать. Логан открыл глаза, они были полны муки.

-Джина…-прохрипел он.

-Гамбит, он умирает! Что нам делать?

- Розетта…

- Что?

  Я уже пулей несся в спальню Росомахи. Вот он – зеленый камешек, изменяющий судьбы. Ломающий судьбы? Рядом – фото Джины, половина с фото Саммерса отрезана, словно бритвой. Его когти…Yui. Вот только что будет с Саммерсом, если желание Логана исполнится? Нет, так не годится. Я взял в руку камень, и он засветился уже привычным светом.

- Я хочу, чтобы Логан и Гроза любили друг друга!

   

*                          *                              *

  Через два дня меня выпустили из лазарета. Странная боль исчезла, как исчезла тоска при виде Джины. «Что ты со мной сделал, креол?» - уже не в первый раз я спрашивал у Гамбита, но хитрый француз только отмалчивался. Судя по довольному виду Шельмы, ему было совсем не до меня. Что ж, он счастлив, а я спокоен. Тоска исчезла, словно из сердца вынули иглу…или мой собственный коготь.

*                             *                                 *

  Он сидит на крыше и не знает, что я смотрю на него. Ветер дует на меня и не доносит до него мой запах. Чертовски прекрасен. Господи, только когда он чуть не умер, я поняла, как сильно я его люблю. Но я никогда не осмелюсь сказать ему об этом. Он не любит меня так, как я нуждаюсь в этом. Я только его друг, коллега и соратница. Он никогда не увидит во мне женщину, жаждущую его любви.

*                               *                                 *

  Ороро спряталась за трубой и думает, что я не чую ее. Глупенькая девочка…Хех…Я сижу здесь и смотрю на закат, пытаясь понять смысл моего дерьмового существования, но ты-то зачем здесь? Оррорро…Твое имя будто создано для того, чтобы я мог прорычать его в пылу страсти или гнева…Черт, откуда такие мысли? Белокурая богиня, прекрасная, как статуя, которой недостойны касаться мои руки. Зачем я думаю о тебе все чаще и чаще?

*                              *                                   *

  Шельма спустилась на траву. Славный был полет… Я лениво потянулся на коврике. Мы уединились в саду подальше от любопытных  глаз, устроили  пикничок, но бургундское закончилось раньше времени и она летала за добавкой.

- Забавно, sugar, Логан и Ороро сидят на крыше и делают вид, что не видят друг друга…

- О, yui. Поверь Гамбиту, petit, все идет, как надо.

- Ты что-то скрываешь от меня?

- Нет, что ты!

  Я ухмыльнулся и потянулся к ней. И через пять минут мне стало уже все безразлично, кроме нее.

*                             *                                  *

  Ороро сидела с книгой в кресле рядом с камином. Огонь отбрасывал отблески на все, что было в комнате, в том числе и на бесшумно вошедшего Логана. «Судя по его одежде, опять с кем-то подрался» - подумала Гроза, взглянув на него. Логан с сожалением стянул с себя остатки рубашки и бросил ее в камин. Огонь вспыхнул веселей.

- Здравствуй, детка. Зачиталась?

- Да. Шекспир. А ты?

- «Друзья человечества», как обычно. Ты не против?

- Да, конечно.

  Гроза было поднялась, но Росомаха остановил ее.

- Нет, нет, не уходи. Я пристроюсь на ковре…Поближе к камину. Ночь сегодня промозглая.

- Что ж ты мне не сказал? Я бы могла сделать ее теплее.

- Ты и сейчас можешь.

  Гроза удивленно взглянула на него и все поняла. Она отложила книгу и спустилась на ковер к Логану…

…На улице творилось что-то невообразимое – сверкали молнии, лил дождь, свистел ураганный ветер. Так продолжалось всю ночь, и только утром на небе засияла всеми красками радуга…

*                            *                        *

  Всю ночь грохотала гроза, но я был даже рад этому. Petit Шельма , как выяснилось, боялась грозы и пришла ко мне. Ночь была что надо. Утром я проснулся пораньше и, оставив свое сокровище досматривать утренние сны, спустился сделать кофе. На кухне были Гроза и Логан, колдовавшие над завтраком. Они улыбались друг другу, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Я уже очень давно не слышал, чтобы Логан смеялся. Похоже, что Розетта сработала…еще раз. Хоть что-то из Кандриных магических штучек мне удалось использовать для доброго дела…

  Камень я отдал профессору. Мы используем его, когда придет тот самый «крайний» случай. В конце концов, у каждого, кроме нас с Логаном, еще осталось по желанию…

видимо, девушка просто не смогла найти нужную под настроение песню на аглицком

ну не все же профессионалы, как вы с Алекс

если что скидываете-мне нравится переводить

и это прекрасно

Ужасно грустно, но шедеврально))))
Абонент отключен или находится вне зоны действия сети
Автор: Windsinger
Модификация: $amoy4Ka
Перевод: Некоторые хорошие люди
Аннотация: Шельма посылает смс-ки на мобилу Гамбита. Почему же он не берет трубку?

~~~~~~~~~~~~~
SMS(from Rogue): “Privet, zain’ka! Ny pochemu ti ne otvechaesh’ na moi zvonki? Mne tak grustno I odinako bez tebja! Mozhet, ti s drugoi zhentshshinoi?”

Всё вокруг так и сияло, взрываясь тысячами маленьких белых звездочек, переливаясь золотой мишурой. Огромные, сверкающие красные шары на зеленом фоне. Звуки музыки, льющейся откуда-то из-под потолка.
-С наступающим Рождеством!..
Шельма проплывала сквозь страну чудес. Сегодня никаких теней. Она чувствовала себя лучше, чем в течение многих последних недель.
Она в огромном универмаге, и скоро наступит Рождество.
Образцово-показательный магазин.
Внезапно она оказалась среди кружев, лент и тесьмы, крошечных деревушек и искусственного снега. Дерево в красных тонах, увешанное китайскими веерами. Другое, голубое и золотое, похожее на покров Богородицы. Еще одно, все белое и серебристое, на подставке, украшенной орнаментами ручной росписи в стиле Старого света, краски которых ярче радуги. Различные варианты сцен Рождества. Коровы и овцы. Обрела ли Мария человеческое счастье в объятиях Иосифа? Дурацкий игрушечный Дед Мороз, мирно спящий в своей постели. Как глупо… Грудь поднимается и опускается… поднимается и опускается… поднимается и опускается… И больше ничего… и так без остановки… и без цели.
Голова у Шельмы начала болеть. Она двинулась прочь, на ходу оглядывая яркие витрины, ряды красивой одежды, прилавки с бесполезными «праздничными» подарками. Взяла в руки крохотную плетеную корзинку, понюхала смесь душистых трав, бросила взгляд на прилавок с мужскими одеколонами и устремилась к нему. Из Франции? Маленькие флаконы с образцами. Терпкий и стойкий, сильный и резкий, свежий и волнующий. Великолепные запахи, но все они недостаточно хороши для него. Задерганная продавщица с приклеенной улыбкой, весьма недружелюбная. Может ли она помочь? Вопрос задан ледяным тоном. Нет, он гораздо более мужчина, чем все эти запахи.
Мужчина. Её.
Отвернувшись, чтобы отделаться от продавщицы, Роуг заметила то, что заставило ее задержать дыхание, а кровь побежать быстрее и увереннее по ее венам. Фланелевые трусы. Ряды и ярусы фланелевых трусов. Красные и черные, зеленые и коричневые. Мягкие. Удобные. Такие приятно надеть. Еще приятнее снять. Они легко соскользнут с этих сильных, узких бедер и упадут на пол.
Скоро Рождество. Ей нужно купить ему подарок. И не один. Это был трудный год. Очень трудный год. Самый худший год. Только в одном отношении можно считать его хорошим. Все ее женское естество замерло от воспоминаний и тоски.
Шельма углубилась в спокойную элегантность мужского отдела. Раньше предпраздничные хлопоты почти ничего для нее не значили. Купить рубашку профессору. Ремень для Скотта. Строгий галстук для Логана, как форменное издевательство. И что там еще на распродаже? Теперь же ей везде открывались возможности. Все имело глубокий смысл. Шляпа? Рэми в шляпе? Потрясающе. Спортивная куртка из верблюжьей шерсти? Нет, слишком светлая, не его расцветки. Черная шерсть. Очень сексуально. Роскошные брюки в складку, которые двигаются при каждом его движении. Плотно охватывающие его плоский живот, мягко подчеркивающие привлекательный зад, акцентирующие внимание на сильных, стройных ногах.
Носки… Длинные, до колена, без единой складочки поднимающиеся вверх, словно обнимая его элегантные голени. А ступни? Глаза Шельмы устремились к ботинкам и остановились на черной узконосой паре. Слегка непривычно. Посмотрела на них, потом на свои собственные маленькие ступни. Какие огромные! В три раза больше ее. Она подняла один. И какие тяжелые! Наверное, раз в десять тяжелее. Как только мужчины могут ходить в такой тяжести? А его чертовы сапоги? Как часто она спотыкалась о них, когда посреди ночи, полусонная, входила в его комнату, чтобы обнять его, когда ее мучили кошмары!
Рубашки любых расцветок, из любой ткани, галстуки причудливые и пугающие. Одежда для тожественных случаев… смокинг, к которому галстук и вовсе не нужен. Он будет носить его с подтяжками, да-да, с теми, на которых изображены рождественские огни. Глупо, но этот день так скоро… Его черно-красные глаза, устремленные на нее, будут искриться счастьем. Полные любви, полные юмора. Он обнимет ее, одетую в бархат, и Гамбит, смеясь, примерит для нее каждый предмет одежды, комически ужасаясь, что она считает его таким модником, а про себя подумает, будто она глупышка, что думает будто он станет такое носить.
Она споткнулась о шов ковра там, где он переходил в паркет. Ее покупки разлетелись во все стороны, скользя по гладкому полу. Опустившись на колени, она начала медленно собирать их одну за другой, но обнаружила, что они не помещаются у нее в руках. Их было слишком много… шляпы и шарфы, один ботинок, куртка, свитер, шелковые и фланелевые трусы семи различных цветов.
Она вдруг испугалась, несколько сбитая с толку. Почему так много? Где же эти пакеты для покупок? Специальные рождественские сумки с красными ручками, которые ей запомнились еще с детства. Они, кажется, появлялись только перед Рождеством. Огромные мешки всех оттенков зеленого, красного и золотого, куда отлично помещались более мелкие хрустящие пакеты. Но тут не было мелких пакетов, а просто все это… это…
С того места, где она стояла на коленях, пытаясь собрать и удержать в руках свои покупки, Шельма взглянула вверх, напряженная и настороженная, как мышь в предчувствии приближения совы. По другую сторону прохода стоял мужчина в черном костюме. И наблюдал за ней. К его уху тянулся провод. Он сжимал в руке маленькую коробочку и даже сейчас спокойно говорил в нее.
Магазинный детектив. Что он здесь делает? Разве он не знает, как не к месту он здесь смотрится? Как откровенно. Ну и детектив, проворчала она. Почему он не улыбается? Это ведь Рождество. Почему никто не улыбается? Они все стоят вокруг нее - и никто не улыбается.
С недоступной высоты из-под потолка голос пел: «… не позволяй ничему приводить тебя в смятение…».
-Дорогая?..
Темнокожая девушка подбежала к ней и опустилась рядом на колени.
-Ороро? – Шельма подняла спокойное, как у ребенка, лицо.
-Что ты здесь делаешь? – спросил мягкий голос. Его владелица принялась вынимать некоторые покупки из рук Роуг.
Та почувствовала, что ее лицо напряглось, в груди ощущалось нарастающее давление. О нет, она не собиралась заплакать снова.
-Ро… Ороро, но это же Рождество…
Затуманенными глазами она взглянула вниз. В ее руках, прижатый к груди, оказался черный кашемировый свитер, мягкий, как его рыжие спутанные волосы под ее пальцами.
-У меня нет подарка для Рэми.
-Дорогая, - Гроза использовала проверенный тон, - еще две недели до Рождества. Я бы тебя отвезла. Тебе надо было только попросить. Я очень волновалась.
Ороро с тоской смотрела на все эти рубашки, галстуки и свитера.
-Ты выбрала много красивых вещей.
Шельма радостно улыбнулась, хотя чувствовала некоторое смущение.
-Но, - Ороро терпеливо напомнила, - они не слишком практичны. Не для Рэми.
Сияющая улыбка погасла.
-Почему нет? – раздался обиженный голос. – Почему же он не сможет наконец-таки снять свой плащ? Разве ты не думаешь, что он хорошо будет смотреться в своей одежде? Ты разве не находишь его красивым?
Плечи Грозы слегка затряслись, и она сглотнула.
-Он очень красив. Он самый красивый мужчина, которого я знаю, но может быть, в этом году какое-нибудь милое растение будет лучше…
-Растение? Нет! – Голос Роуг прозвучал неожиданно громко и высоко. – Как ты можешь так говорить?
Ороро закончила складывать в стопку рубашки и свитера и не слишком грациозно поднялась на ноги.
-Тогда я помогу тебе поискать что-нибудь другое.
Она в некоторой растерянности оглянулась по сторонам, пока продавец не подошел к ней на цыпочках и не забрал из ее рук стопку одежды.
-Извините, - произнесла она, - если был причинен какой-либо ущерб…
Аккуратный, щеголеватый невысокий человек потряс головой.
-Нет, все в порядке. – Потом понизил голос. – Простите, но вы уверены, что ее можно отпускать одну?
Пронзив нахала искрометным взглядом, Гроза взяла растрепанную девушку за худую, обнаженную руку и подняла ее на ноги. Лицо ее смягчилось, когда она увидела, во что Шельма одета.
-О, дорогая, ты где-то потеряла свою тапочку. Давай попробуем ее найти. Тебе не холодно?
Ороро повела подругу в изношенном летнем платье без рукавов к выходу из отдела. Она встречала взгляды сотрудников магазина с высоко поднятой головой и жалела, что не сказала тому продавцу, что сегодня был один из лучших дней Шельмы, иначе она ни за что не смогла бы самостоятельно уйти так далеко от дома.

SMS(from Rogue): “Solnishko, voz’mi trubku! Ja tak bol’she ne mogu! Ja shozhy s uma bez tebja! A etot idiotskij golos, chto govorit “ti ne v zone” menja uzhe dostal!”

Наконец все покупки оплачены и завернуты в подарочную упаковку. Крепко прижимая к груди свою добычу, Шельма устроилась на пассажирском сидении машины Ороро. Посмотрела на пепельницу, как она всегда это делала. Чисто. Никаких запахов.
-Я хочу видеть Рэми.
Ороро завела мотор, надеясь, что включенная печка скоро поможет Роуг, на обнаженные плечи которой была теперь накинута куртка Скотта, лежавшая в автомобиле, быстрее согреться.
-Дорогая, ты видела его вчера…
-Я хочу видеть его, - повторила Шельма голосом, которым в прежние времена никогда не позволяла себе разговаривать. – Я хочу видеть его немедленно!
Ороро вздохнула и выехала со стоянки.
-Хорошо. Но сначала мы заедем домой. На улице холодно, тебе нужно надеть что-нибудь более красивое и теплое.
Она взглянула на нее, сидевшую с отсутствующим видом, взгляд не сфокусирован, спутанные каштановые волосы, а белая прядь по-прежнему падает на лицо, и печально улыбнулась.
-Тебе же хочется выглядеть привлекательной для него, правда?

В пустующем сегодня особняке Шельма оделась самостоятельно и с большей тщательностью, чем она обычно одевалась с момента… ну, в общем, с момента инцидента. Любимое платье нежного зеленого оттенка, специально и бережно хранимое, которое, как предполагалось, должно было плотно ее облегать. Однажды так и было, но сейчас оно просто висело на ее исхудавшем теле. Оно не подходило для сегодняшнего визита, но Гроза не видела причины тратить силы на то, чтобы заставить Шельму переодеться. Она была благодарна и за то, что Роуг смогла самостоятельно причесаться и сделала это так старательно, что даже вернула своим волосам часть прежнего блеска. Небольшая золотистая сумочка висела у нее на плече на длинном ремешке. Она даже надела туфли на высоких каблуках и колготки, которые в последнее время носила редко.
-Ты выглядишь замечательно, - серьезно сказала Ороро. – Не забудь взять куртку.
Не задумываясь, как будто вся ее сосредоточенность внезапно истощилась, Шельма сняла с крючка около задней двери кофту. Шторм осторожно взяла ее из вялых рук девушки и заменила длинным темным плащом.

SMS (from Rogue): “Ja ne mogu bez tebya, ne mogu, sladkij moi! Gde ti?????????? Otzovic’, ja tak volnujus’!”

Гроза припарковалась на своем обычном месте перед длинным трехэтажным зданием из белого камня. Она наблюдала с печальным удивлением, как Шельма выскочила из машины и устремилась к своей цели, с некоторой неуверенностью переступая на непривычно высоких каблуках, прижимая к груди коробку в яркой упаковке.
Бывали дни, когда Роуг требовалась помощь, чтобы выбраться из машины, ее ноги становились невероятно слабыми. Иногда ей просто нужно было плечо, чтобы опереться. Иногда инвалидное кресло. Иногда молодая женщина сопротивлялась, отбивалась и кричала, что они приехали не туда, что это не может быть правильное место. Впрочем, сегодня был хороший день – она помнила, хотя это имело для нее не больше смысла, чем для всех остальных.
«… и спаси нас от власти Сатаны, когда мы собьемся с пути истинного…»
Гроза удивилась, что даже музыка в лифте напоминает ей о старых рождественских гимнах. Роуг стояла нетерпеливо, переступая с ноги на ногу, не в силах дождаться, пока лифт поднимется на два этажа.
Полпути по коридору. Пятьдесят шагов. Икс-мэны знали каждый из них. Сегодня очередь Грозы приходить на помощь. Группа студентов-медиков как раз выходила из его комнаты. Ороро удивилась, что их на этот раз очень много, хотя обычно они приходили в другое время.
Медсестра стояла спиной к приближающимся визитерам, говоря: «Ну что ж, он самый милый «червяк» в здешней больнице, поэтому, мисс Сэмюэл, вам придется подождать вашей очереди».
Один из молодых людей, которого Шторм встречала во время предыдущих посещений, повернул голову, внезапно узнал посетителей и предостерегающе подергал медсестру за рукав. Женщина обернулась с вопросительным видом, и ее взгляд упал на грозное лицо Ороро. Она залилась краской стыда, отделилась от группы и пошла ей навстречу.
-М… Мисс Монроу, - в смущении пробормотала она, - извините меня, я не имела в виду ничего оскорбительного. Просто немного юмора, чтобы разрядить ситуацию и помочь новичкам справиться со всем этим…
Та закрыла глаза и подняла руку, чтобы женщина замолчала. Она понимала. Но это все равно причиняло боль. Приглушенный, но полный гнева голос Шельмы отвлек ее от дальнейших горячих извинений медсестры.
Роуг отбросила в сторону дорогой подарок в яркой упаковке и теперь стояла посередине комнаты, глядя горящими глазами на молодую, симпатичную и очевидно неопытную санитарку, которая застыла около его постели с открытым ртом, держа в руке губку и не зная, как реагировать на это воплощение ярости. Шельма неистово сжимала руки, стараясь повернуть на пальце то кольцо с бриллиантом, которое он ей подарил. Вот только кольца у нее сегодня не было. Она так часто вертела его, кто камень выпал и потерялся. Кто-то отдал его ювелиру, чтобы вставить другой камень, более дешевый, но подходящий в качестве замены. Даже если в последующие годы им придется опуститься до стекла, все равно Роуг всегда будет при своем кольце.
-Он – МОЙ муж. Если кто и может его мыть, так только Я! – закричала Шельма, топая ногой. Потом она шагнула вперед и выхватила губку из рук санитарки. Может, она и похудела в последнее время, но сила в ней еще оставалась. – Убирайтесь отсюда!
Ороро мгновенно оценила ситуацию и кивнула санитарке:
-Да, вероятно, будет лучше, если вы уйдете. Мы закончим сами.

«Удивительно, он может привлекать толпу женщин и в ТАКОМ состоянии», - ненавязчиво пронеслось в голове у мутантки.
Когда она вошла в комнату и увидела, как он лежит там, на этот раз выглядя еще более беззащитным, потому что он был обнажен до пояса, она, как всегда, почувствовала захлестнувшее ее, как цунами, чувство острого неприятия. Кричать, возражать, плакать было бы лучше, чем это молчаливое согласие. Они не делали ничего. Ничего! Не было ни респиратора, ни капельниц. Трубка для кормления несколько раз в день. Катетер. Клизма через день. Вот и все. Потому что ничего нельзя было сделать. «Червяк»? Не такая уж плохая аналогия. Бедный, прекрасный ум Гамбита если и обладал какой-то жизненной силой, то ее хватало только на то, чтобы дышать, чихать, глотать и реагировать на боль. Даже Хэнк просто развел руками. Сволочь. Якобы призывал к благоразумию.
Огонь погас так же быстро, как загорелся: Шельма опустила губку в тазик, выжала ее и медленно, острожными, ласкающими движениями провела по его выпуклой груди. Не так уж много месяцев, шесть. Он похудел, мускулы не такие крепкие, как раньше, но не исчезли совсем, пока еще нет. Его тело было по-прежнему красивым, по-прежнему мужественным. А его лицо останется таким всегда. Если бы он только мог посмотреть на нее. Изголовье кровати было приподнято всего чуть-чуть, недостаточно для того, чтобы взгляд этих постоянно открытых глаз смог, наконец, сфокусироваться на ней.
-Я хочу забрать его к нам обратно, - как всегда, жалобно сказала Шельма. Кровать была поднята высоко для купания, а Роуг была слишком короткой, чтобы поцеловать это неподвижное лицо. Она провела губкой по голому плечу, вниз по бессильно лежащей руке.
-Мы это уже проходили, - Ороро вздохнула. Все делалось так, чтобы причинить минимум страданий нервной системе. Срывы случались намного чаще, когда он лежал в особняке. А телефон звонил без конца…
Сначала все думали, что Гамбит и Шельма были в одинаковом состоянии после того ужаса, но через много дней после трагедии девушка начала поправляться.
Гамбит не начал, и никогда не начнет.
Для Шельмы некоторые ниточки к ее прежней жизни, к ней самой не были окончательно оборваны. Сильно повреждены, но не до конца уничтожены. Время от времени она находила то одну, то другую. В некоторые дни даже несколько. В другие дни всё запутывалось и ускользало, и им приходилось начинать сначала. Медленно, но верно к истокам. Ороро знала, что Роуг никогда не найдет их все, поскольку слишком много оказалось таких, которые уже невозможно было найти.
Сегодня Роуг больше походила на прежнюю себя. Стоя около кровати, она тщательно изучала его длинные ладони, пока мыла их, ощущая какой-то дискомфорт. В широко открытых зеленых глазах внезапно отразилась паника.
-Ро, его кольцо! Где его кольцо? – спросила она, испуганно оглядываясь по сторонам. – Как же они будут знать, что он женат, если он не носит свое кольцо?
Ороро подошла к ней и обняла за трясущиеся плечи. Они надели кольцо (из тех, что Гамбит и Шельма купили для своей свадьбы) ему на руку в первые месяцы. Для всех, исключая законников и священников, они были все равно что женаты.
Они везде искали ее кольцо. Шельма имела полное право носить его, но где его спрятал мсье Ле Бо, истинный параноик, так и осталось загадкой.
-Дорогая, ты разве не помнишь? В том месте, куда вы попали сначала, были воры. Мы сняли его, чтобы сохранить. Мы снова наденем его, когда он вернется домой. - Ороро поправила длинную прядь волос, упавшую ему на лоб. Потом она попробовала, как всегда, и снова безуспешно, разглядеть что-нибудь в глубине этих темных, пустых глаз. Она вспомнила слова медсестры, и ей показалось, будто кто-то ударил ее в живот. – И мы заберем его домой. Я обещаю.
Шельма еще раньше сняла плащ, теперь она отставила в сторону тазик с губкой и начала снимать туфли. Гроза знала эти приготовления и взяла пульт управления кроватью. Кровать еще не опустилась и наполовину, а девушка уже забралась на нее и легла рядом с ним, прижавшись к нему и положив руку ему на грудь. Ороро подняла поручень кровати, хотя знала, что она зря беспокоится. Он никогда не двигался, и Роуг не упадет с кровати. Не здесь, не когда она с ним. В особняке она так часто падала с кровати, что его жители решили в конце концов положить для нее матрац на пол. Но она никогда не падала с кровати, когда была с ним.
Дверь в коридор, которую Ороро закрыла, распахнулась. Старшая медсестра поманила ее. Мутантка снова печально взглянула на пару на кровати. Именно так Джина нашла их, когда пришла искать Шельму, которая не явилась на окончательную примерку своего свадебного платья. Грей думала, что Роуг опоздала, потому что они просто «спали» и потеряли представление о времени. В этом не было ничего странного, у них было много дел.
Проблема только в том, что зло явилось на землю, зло, которое не любило проигрывать, демон, нацеленный на то, чтобы отнять заслуженное счастье у этих двоих, прошедших через столь многое и ждавших так долго. Джина нашла их в таком же положении, но не в такой спокойной обстановке, как сейчас. Тогда даже воздух вокруг этой молчаливой картины был наполнен трагедией, и отчаянием, и предательством.
В коридоре старшая медсестра кивнула в сторону комнаты.
-Я заметила, вы принесли подарок. Еще один халат?
-Она любит покупать ему вещи.
Женщина осторожно сказала:
-У него их уже шесть, и ни один из них он никогда не наденет.
Ороро почувствовала поднимающийся гнев, хотя и не на медсестру.
-Возьмите три старых и пожертвуйте их на благотворительность. Мне все равно. Не думаю, что вы вызвали меня сюда, чтобы поговорить о том, сколько халатов у Рэми.
Медсестра уловила гневные нотки. Что ж, для гнева была причина.
-Простите меня. Вот результаты новых тестов. Доктор Холст просит вас зайти. – Выражение лица женщины было Ро нахмурилась.
-Он знает, что я не могу, пока Шельма здесь. Вы можете мне сказать? Уверена, что вы знаете.
Медсестра крепче сжала папку с документами, которую держала в руках. Ей не нужно было даже заглядывать внутрь.
-Он думал, что вы попросите. Он разрешил мне сказать вам. – Последовал глубокий вздох. – Мисс, как вы знаете, мы были озабочены увеличивающимся количеством эпизодов остановки дыхания у мистера Ле Бо. Вы знаете, что мы вынуждены были подключить прибор, который предупредил бы нас, если он перестанет дышать. Вывод таков, что вирус, или токсин, или что это было, до сих пор в его организме. И до сих пор причиняет вред… теперь спинному мозгу. – Женщина посмотрела с сочувствием в глаза Ороро. – Это всего лишь вопрос времени, когда нам придется надеть на него респиратор. – Гроза явно встревожилась, и женщина продолжила: - Сначала только на ночь, но мы обе знаем, что это значит. Зависимость будет возрастать. Мы должны знать, что делать.

Так скоро, Господи, она не ожидала этого так скоро.

Медсестра смотрела в пол, чтобы дать Ороро немного времени на раздумье.
-Несмотря на то, что вы думаете после сегодняшнего утра, я хочу сделать, как лучше. Я знаю, что у Шельмы тоже это есть, хотя менее серьезно. Я знаю, что никто так и не смог идентифицировать активный элемент.
Медсестра остановилась, явно желая, но не решаясь спросить что-то еще.
-Как это случилось? Вы ведь это хотите знать? – спросила Ороро, переводят взгляд на закрытую дверь палаты. – Этого нет в его истории болезни…
Медсестра открыла рот, чтобы возразить.
Гроза продолжила говорить неторопливо, обращая больше внимания на людей, двигающихся по коридору, особенно на тех, кто был в инвалидных креслах. Молодые пациенты качались и потели между поручней своих «манежей», заново учась ходить и упорно трудясь, чтобы поправиться. Те, кто постарше, ни на что уже не надеясь, просто отдалялись все дальше и дальше от жизни, пока жизнь не уходила совсем.
Что предстояло Гамбиту? Физически он находился в этом мире, но принадлежал своему собственному времени и пространству.
-Они работали в Команде Х-мэн. Это вы знаете. Профессор потом сделал все возможное, чтобы найти улики, выяснить, что же все-таки произошло. Но у него ничего не вышло, но он старался, как мог. Доктор МакКой был в панике. Удалось восстановить картину. Они узнали, как всё было проделано, но так и не узнали, кем и зачем, вернее, не были уверены.
Тем не менее, кто-то, как думала Ороро, да и многие из окружающих, сделал правильные умозаключения, потому что седой подонок вскоре умер очень болезненно и очень некрасиво от рук человека, который всё знал, но ничего не мог доказать. Что же тут удивительного, что тело было найдено через два дня после того, как Росомаха вновь ушел из команды…

«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети…»

«Рэми, ну ответь же! Где ты, что с тобой? Я места себе не нахожу, я так боюсь … Ну возьми трубку, возьми, возьми, возьми!»…

За 6 месяцев до этого

SMS(from Gambit): “Izvini, ja uehal v new orlinz, chere, ne bespokoisja, ja dolzhen skazat’ gildijam o nashei svad’be! Ja skoro priedu, mon amour”

Они сидели на полу в новой, совместной комнате. Теперь всего лишь два дня отделяли их от события, которого оба подсознательно ждали долгие годы. Даже он. Он знал, что это время придет, и он найдет то, что искал. Трудные годы, в течение которых так много было пережито. И так много утрачено. В конце концов, они обрели друг друга. Прочь сомнения. Последние загадки решены. Но путь к открытиям был ужасным.
Рэми приподнял бровь, глядя на агрегат для выпечки хлеба, который он только что развернул. Видимо, подаренный кем-то из девушек. Роуг каталась по полу, хихикая над выражением его лица. Он и представить себе не мог, что она умеет ТАК хихикать.
-Не очень-то практично, считаешь? Думаешь, мы всегда будем есть креольскую кухню?
Тот надулся и перевернул громоздкий прибор вверх ногами.
-А он умеет играть в карты?
-Сомневаюсь.
Все еще широко улыбаясь, Шельма вытянула из небольшой кучки еще не распакованных подарков квадратную коробку примерно 10 на 10 дюймов, завернутую в фиолетовую яркую бумагу и обвязанную толстым черным шнурком.
-Как ты думаешь, от кого? Магнето?
-Ага, в знак траура за все те случаи, что ты его отшила? Возможно.
Страх проявился в тот момент, когда Шельма положила два пальца, по одному с каждой стороны, на шнурок, охватывающий, как черный паук, бока коробки, и потянула. Что-то неправильное было в этом звуке. Легкий металлический звон, коснувшийся острого слуха Гамбита, сопровождавшийся легким запахом гари.
-Не-е-ееееееет!
Креол бросился к ней, выхватил коробку из ее рук. Резкое движение отбросило его к стене, и он попытался удержаться на ногах. Куда бежать с этим? К окну, к двери…
Слишком поздно.
Взрыв был негромким, почти как фейерверк. Даже руки ему не поранил. Проделал всего лишь небольшую дырку в крышке коробки. На один прекрасный момент он подумал, что все это было шуткой. Действительно очень скверной шуткой.
Потом у него во рту появился кислотный привкус. Газ, аэрозоль? Но рефлекс сработал, и он почувствовал, что вдыхает его, против воли позволяет ему попасть в рот, глубоко в легкие. Больно! Жжет! Длинные смертельные иголки вонзились изнутри ему в горло, достигли шеи, проникли внутрь головы. Иголки из его легких устремились к груди, заставляя сердце бешено биться, заглушая все остальные звуки, почти все другие чувства. В этот момент началось жжение, пульсирующая боль, с невероятной быстротой распространяющаяся по большим артериям, адский огонь, выжигающий все на своем пути.
На пике боли пришло отупение, потом что-то вроде паралича. Но он все еще мог чувствовать тяжесть на своей груди. Его спина была прижата к стене, Шельма помогала ему держаться на ногах. В отчаянии он обнял ее, во всяком случае, попытался, потому что его руки утратили способность к восприятию. Слух покидал его, но он все еще мог различить ее словно издалека доносящийся голос.
-Господи Боже, Рэми, что случилось?
Только несколько секунд прошло. И всего несколько секунд осталось.
«Я умираю.»
Она начала кашлять, словно пытаясь выплюнуть привкус изо рта. Еще совсем немного! Его одежда! Он попытался оттолкнуть ее, но потерял равновесие – быстро деревеневшие ноги уже не держали его - и скользнул по стене на пол. На его коленях была тяжесть. Она упала вместе с ним. Вместе лежали вместе между стеной и диваном, она на его коленях, пронзенная собственной болью и знающая только одно: она не может разлучаться с ним.
О, как больно! Больно дышать. В его ушах звучал гул, чернота быстро застилала его глаза.
-Ше… Шельма, - задыхаясь, прошептал он, - лю… люблю тебя.
Попытался почувствовать тяжесть ее тела у себя на коленях – и не смог.
В агонии она подняла голову – и на одно мгновение он поймал взгляд ее зеленых глаз перед тем, как зло уничтожило нерв между его глазами и мозгом, и темнота сомкнулась над ним - полностью и навсегда. Его мысли вскоре последовали тем же путем, улетая подобно птицам в мрачное зимнее небо.
-Не… не вижу… тебя, - сорвалось почти неразличимо с его немеющих губ.
-Продолжай смотреть, Рэми, - с силой прошептала она, ее онемелое тело было не в состоянии двигаться. – Никогда не переставай смотреть.
С этого момента он никогда не переставал.

SMS (from Rogue): “Podgotovki zanimaut stolko vremeni… Vse schastlivi, crome menja… Potomu chto ti gde-to taleko… mozhet, u tebja drugaya? Priznaisya…”

Когда Гроза вышла из комнаты, Роуг приподнялась и оседлала своего мужа, своего любовника, ее колени по обеим сторонам его тонкой талии. Опустившись на него, она почувствовала под собой его бедра. Она давно обнаружила, что только в этом положении у нее был шанс, что эти тусклые глаза смогут увидеть ее. Она погладила его по груди легкими, ласкающими движениями. Его дыхание не изменилось, а широко открытые глаза по-прежнему не видели ее. Так не должно было быть. Никогда. Только не с ними.
Его щека была гладкой. Один из санитаров, должно быть, только что побрил его. От него пахло мылом. Не духами и не перегаром. Не нашатырным спиртом и мочой. Он был любимчиком. Они содержали его в чистоте. Растение, за которым хорошо ухаживают. Шельма наклонилась ниже и легла ему на грудь, потерлась щекой об его гладкую щеку, запустила пальцы в его густые темные волосы, отчаянно поцеловала губы, подбородок, лоб.
-О, Рэми, - прошептала она, - я так по тебе скучаю. – Кончиком пальца провела по линии его рта. – Там, где ты сейчас, ты скучаешь по мне? Они говорят, что я сумасшедшая. Забавно, правда? Предполагалось, что из нас двоих сумасшедший ты. – Она на мгновение опустила голову, прислушиваясь к ровному ритму биения его сердца. – Они говорят, ты ушел навсегда. Что только твое тело находится здесь. Не знаю, верить им или нет, они меня смущают, но куда бы ты ни ушел, я хочу быть там с тобой.
Шельма дотянулась до золотой сумочки на длинном тонком ремешке и открыла ее. Достала оттуда небольшой кусок металла, почти невесомый в ее руке.

«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети…»

За 6 месяцев до этого

SMS (from Gambit): Bonjour, ljubov’ moja! Kak ti bez menja? Videla ba ti litzo bel, kogta ona uznala, chto ja snova zhenius’ ­”

Шельма разорвала упаковку в жадном предвкушении. Какая маленькая коробочка… Может быть, украшение. Может быть. Но коробка слишком тяжелая для этого. Открыв рот, она вынула подарок и уставилась на него. Глубокий, металлический, отливающий серебром блеск.
-Это шутка, да, Рэми? Игрушка?
Он сидел на полу, опираясь на руки и вытянув вперед ноги, и усмехался.
-О, нет, он настоящий.
-Несколько странно для свадебного подарка, ты не думаешь? Наверное, Логан думает, что я смогу пристрелить тебя в случае неверности.
Он засмеялся. Это было прекрасно – слышать его смех.
-Что может быть более уместным для наименее желанного в команде Х мутанта…
-Эй, мне больше нравится – желанного только мною.
-Хорошо, - поправил он себя, - скажем иначе: что может быть более подходящим подарком ПОЧТИ самому нежеланному в команде мутанту и САМОМУ сексуальному и потрясающе красивому другому мутанту.
Она рассматривала подарок, держа двумя пальцами на расстоянии вытянутой руки.
-Может, мне приделать к нему цепочку и носить на шее, как медальон?
-Слушай, chere, тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько… глупо?
Она уловила вызов в этих необычных глазах, как будто мысль сама по себе привела его в возбуждение. Она рассеянно положила холодный металл в золотистую вечернюю сумочку, которую ей подарила Бетси в честь помолвки.
-Глупо? – Его вид определенно привел в возбуждение ЕЕ. – Я тебе покажу, кто тут глупый. – Потом она атаковала его – и они сделали это, в последний блистательный раз, прямо там, на полу, в окружении развернутых и неразвернутых подарков. Они катались среди обёрток и тесёмок и чуть не вляпались в пиццу, когда он перевернул ее на спину и принялся с жадностью целовать.

SMS (from Rogue): “Ti naroshno eto delaesh’? Pochemu ne otvechaesh’?! Ja hochu, chtobi ti poskoree bil so mhoji! Ja ved’ tak ljublju tebja!”

-Я надеюсь, ты не думаешь, что ЭТО глупо, Рэми, но мне кажется, это как раз то, чего бы ты хотел.
Она медленного приложила холодный металл к его груди как раз над его сердцем и прикрыла подушкой. Шельма почти не почувствовала слабой отдачи оружия, почти не услышала звука выстрела. Определенно он не издал никаких звуков, кроме длинного, медленного выдоха.
Последний раз она переплела пальцы левой руки с пальцами его правой. И отбросила подушку.
Какой маленькой была дырочка… Последний раз она легла ему на грудь, последний раз ощущая тепло его тела. У нее под грудью указательный палец ее правой руки едва заметно шевельнулся.

Стоя в коридоре и разговаривая с медсестрой, Ороро расслышала сквозь мягкий гул голосов вокруг негромкий хлопок. Она застыла на месте, и гигантская холодная рука сжала ее сердце. Медсестра еще продолжала начатую фразу, а Гроза уже сделала три быстрых шага к двери палаты.
Они лежали вместе. Это было красиво и так знакомо, а через мгновение Шторм уже всё знала. Голова Шельмы была прижата к его плечу, ее сияющие волосы покрывали легкой шелковой волной его голую грудь. Со своего места Ороро не могла видеть кровь, но она знала. Она знала. А ведь она была уверена: еще в самом начале вся команда нашла имевшееся оружие и спрятали куда подальше.
Горящие от слез глаза Ороро остановились на этих отчаянно сжатых руках. Потом ее глаза затуманились, но на мгновение ей показалось, что сквозь рассеянный свет она увидела отблеск золота, сверкающего, как звезда, на пустом пальце Роуг, но потом она моргнула, смахивая слезы, и всё исчезло.
На лице Шельмы было выражение спокойствия.
И его глаза наконец были закрыты – в покое. Ему больше не нужно было искать ее в темноте и одиночестве, и на его приоткрытых губах застыла нежная, любящая улыбка.

«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети…»

«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети…»

«Абонент отключен или находится вне зоны…»

«Абонент отключен или находится вне зоны…»

«Абонент отключен или находится вне…»

«Абонент отключен…»

«Абонент отключен…»

«Абонент отключен…»

«Абонент отключен…»

«… отключен…»

Принцесса Мари
Пары: Роуг/Гамбит

Часть 1
- Мы приветствуем вас на борту нашего самолёта, — обратился пилот к пассажирам рейса Нью–Йорк – Новый Орлеан. – Через несколько минут мы взлетим…
Мысли Роуг были уже далеко от пассажиров, пилота и вообще самолёта. Неделю назад она отпросилась у профессора на всю эту неделю, чтобы слетать туда, куда её тянула больше всего на свете, но которого места она избегала с того самого дня…
Но каждый год именно в этот осенний день и через два месяца зимой она приходила на то место и сидела там часами вспоминая самые счастливые годы своей жизни…

- Ты всё–таки прилетел. – разочарованно проворчал Жан–Люк Ле Бо.
— Сегодня день её памяти, — произнёс Реми.
— Она бросила тебя, когда тебе и восьми не было, а ты всё ещё хранишь её фотографию и чтишь её память? – ухмыльнулся отец, опустошая бокал с вином. – Вроде бы парня растил… — и он рассмеялся, пустая бутылка покатилась по полу. – Ты ведь
так и не нашёл её могилы…
— А ты и не искал, — грубо прервал его парень. – Ты даже не говоришь, откуда узнал, что она умерла…
— Письмо пришло…
— Неужели? – изумился юноша. — Где оно?
Мужчина замялся, чего не упустил Реми. Неловкое молчание при упоминании хоть её имени. Он не любил говорить о ней, но если б она была действительно на–столько плоха, как о ней поговаривают, отец бы проклинал её и по сей день. Но, не известно почему, он всё–таки не упускал момента напомнить Реми, что Мари, пускай и не родная, но мать, бросила его одного и больше не появлялась.
Гамбит помнил о ней лишь хорошее. То, как она каждое утро заходила к нему в комнату со свежими тостами и молоком. То, как она целовала его в лоб, как она пахла лилиями. Её тёплой улыбке могло позавидовать само Солнце! Он помнит тот день, когда Жан–Люк Ле Бо, предводитель Гильдии Воров, привёл Реми в свой дом. Как с недоверием на него смотрели все, кроме неё. Она одним своим присутствием дарила тепло всем вокруг. Мари Ле Бо протянула ему свои руки и крепко обняла.
— Добро пожаловать домой, Реми, — проговорила она…
— Какая разница? Столько лет прошло… — отвлёк Реми от воспоминаний отец. – Она умерла и всё.
— Я имею право знать, – взгляд огненных глаз насторожил Жан–Люка. – Слишком долго я ждал. Делал вид, что всё так и
должно быть. Довольно! Где письмо? Откуда оно при–шло?
— Хорошо, – после долгого молчания ответил отец. — Письмо пришло из одного приюта… где–то на севере города… Письмо я сжёг…от лишних глаз подальше…
Последние слова насторожили Реми. Но это уже было не важно. Теперь он знает откуда начать искать. Решено! Парень встал
с кресла и направился к двери.
— Ты куда?
— В приют.
Жан–Люк чуть не закашлялся.
— Сейчас? – увидев по глазам парня, что тот не шутит, он встал со своего кресла. – Я с тобой… Пора бы и кости поразмять…
Отмаза была смешной, но Реми согласился.

Двое мужчин поднимались по ступенькам старого здания, которое должны были снести ещё несколько лет назад, но в целях экономии отдали детскому приюту.
— Это уже пятнадцатый.
— Меня это не остановит, – решимость молодого чело–века была несокрушимой.
Они подошли к старым дубовым дверям и постучали…

- Мари? – девушка лет двадцати пяти задумчиво взглянула на незнакомцев. – Я здесь только три года работаю. Нужно спросить у мисс Уотс, она директор приюта.
Реми с отцом проследовали за ней по коридору к кабинету вышеупомянутой мисс. Проходя мимо комнат, парень отметил, что те довольно неплохо прижились. Внешний вид приюта ярко контрастировал со внутренним. Мебель была относительно новой.
Дети хорошо одеты. Новые полы и стены недавно окрашены.
— Вот мы и пришли. Мисс Уотс, можно зайти? – девушка постучалась в дверь кабинета.
— Да, заходите, — донёсся до них ответ из–за двери.
Они вошли в кабинет. За столом сидела женщина лет сорока пяти – пятидесяти. Сквозь толстые линзы очков на них смотрели проницательные карие глаза повидавшие многое за свою жизнь.
— Добрый день, чем могу вам помочь? – с вежливой улыбкой обратилась она к новопришедшим.
— Добрый день, — ответил ей Реми. — Меня зовут Реми Ле Бо, а это мой отец, Жан–Люк Ле Бо. Мы ищем могилу Мари Ле Бо, моей матери. Она ушла из дома пятнадцать лет назад, а через пять лет к нам пришло письмо о её смерти…
— Да, я поняла, о ком вы говорите, – прервала его объяснения женщина, её приветливую улыбку как рукой сняло. – Это я отправила письмо. Мари действительно жила здесь и умерла через пять лет. Но не получив ответа, я поняла, что люди, которым действительно важна Мари, находятся явно не по вашему адресу…
— Ошибаетесь! – встрял Реми. – О письме я узнал только сегодня, после долгих поисков. Вы представления не имеете, где я только не бывал! Где она?
Женщина испытующе посмотрела на парня.
— Хорошо, — ответила она. — Она встала из–за стола и подошла к двери. – Следуйте за мной.
И она повела их по тому же коридору, но уже к даль–нему выходу. Возможно, он вёл в сад, Реми не знал.
— Расскажите мне о ней. Я хочу знать всё.
Женщина ещё раз проницательно посмотрела на юношу и начала рассказ:
— Она пришла к нам с дождём, — улыбнулась мисс Уотс. – Был сильный ливень, гром так гремел, что мы с тру–дом смогли различить стук в дверь. Мы приютили её, а потом она осталась у нас. Мари очень любила детей. Она тосковала по своему сыну… «маленькому принцу», как говорила она, — Реми вспомнились те времена, когда она звала его к обеду: «Пора обедать, мой маленький принц…», говорила она… — Она была посланцем небес. Дети и работники её просто обожали.
— В завещании говорилось о девочке… — прервал их разговор в конец протрезвевший Жан–Люк.
— Завещание? – Реми удивлённо уставился на отца, тот отвёл глаза.
— Перед смертью Мари составила завещание, — ответила директор. – Всё своё состояние она завещала приюту, да храни её Господь. А также просила своего мужа взять на попечительство девочку, к которой очень привязалась, работая у нас.
— Когда я приехал, её уже не было… — вставил Жан–Люк.
— Да, меня тогда, к сожалению, не было в городе. Мари сбежала сразу после похорон…
— Мари? – удивился Реми.
— Да. Так звали девочку. Точнее Мари Ле Бо так назвала её, когда нашла на пороге приюта. Ей было всего пять лет. Бедняжка, — лицо женщины помрачнело, — она была так напугана, что ни с кем не разговаривала. Мари удочерила её через неделю, – вдруг мисс Уотс озарилась улыбкой. – Однажды младшенькая – так мы её называли — заявила, что Мари – королева, — они вышли из здания в сад, — тогда все начали в шутку величать её принцессой. Бедняжка, — повторила она, — ей так
тяжело пришлось, когда умерла Мари… На похоронах Сестра Настоятельница ближней церкви пыталась её успокоить, но Мари накричала на неё… она сказала: «Она не просто так умерла! Её убили!»…
Реми и Жан–Люк настороженно переглянулись.
— И вы больше её не видели? – поинтересовался Жан–Люк.
— Нет, но она точно появляется здесь дважды в год.
— Откуда вы в этом так уверены? – удивился Реми.
— Потому что в день Рождения и Смерти Мари Ле Бо мы находим на её могиле пышный букет белоснежных лилий. Младшенькая
всегда их дарила матери, если та грустила или хворала, а тем более на День Рождения.
— А вы уже были сегодня на её могиле? Я имею в виду…
— Была ли сегодня здесь Мари? Нет. Мы ещё не ходили к ней…
Они вышли на большую поляну в кругу деревьев. Практически в центре поляны высился столетний дуб, под которым белело
необычной формы надгробие. Рядом с ним сидела какая–то фигура…
— Мари! – позвал Жан–Люк.
Фигура обернулась…
Часть 2
Роуг буквально с закрытыми глазами могла пройти по до–боли знакомым тропинкам. Вскоре она вышла из леса на большую поляну, где под её любимым дубом стояло белоснежное надгробие. До смерти Мари, Роуг два года проработала в пиццерии и накопила неплохую сумму. Когда Мари умерла, девочка, не без помощи друзей из пиццерии, заказала индивидуальное надгробие по наброскам, сделанным одним из работников приюта, Саймоном. Роуг налила свежей воды из бутылки в вазу у надгробия и опустила в неё свежий букет с лилиями.
— Привет, мама, — произнесла девушка, присев на траву.
В день похорон Роуг посадила у надгробия вьющуюся розу. За шесть лет та успела обвить практически всё
изваяние, чем только украсила его.
Вдруг кто–то позвал её:
— Мари! – Роуг обернулась на голос и встала с земли.
В ста метрах от неё стояли три фигуры. Девушка не видела их лиц, но могла понять, что это двое мужчин в
длинных плащах, один чуть ниже второго. А третьей была женщина, похоже, что мисс Уотс. Кто такие эти люди – девушка не знала, а ещё меньше её интересовало то, зачем они пришли. Бросив прощальный взгляд на надгробье, Роуг кинулась в лес.
Сзади доносились крики. Девушка мчалась со всех ног, инстинктивно поворачивая в нужном направлении к шоссе. Там её ждала машина, взятая напрокат.
— Стой! – донеслось сзади, но Роуг этого делать не собиралась. Ну же! Ещё чуть–чуть! Кто–то схватил её за плащ, девушка ловко вылетела из одеяния и, увернувшись от ветки, выскочила на дорогу. Сзади донёсся звук удара о ту самую ветку.
Роуг буквально подлетела к машине, залезла в неё и, повернув ключ зажигания, сорвалась с места. В зеркале дальнего вида она увидела две фигуры, выбежавшие на шоссе…

- Убежала! – задыхаясь взревел Жан–Люк. – Номер запомнил?
— Да, и ещё кое–что, — Реми показал отцу пальто. – Сей–час посмотрим… — парень начал обыск…

Роуг лихорадочно пыталась вспомнить, что у неё было в пальто.
— Чёрт!..

- Квитанция на машину,… чек из цветочного магазина… деньги… Нашёл! – Реми вытащил бумагу из внут–реннего кармана. – Билет на самолёт Нью–Йорк – Новый Орлеан. Она прилетела вчера…

Ничего, успокаивала себя Роуг. В Нью–Йорке сотни школ, а они даже не знают, как она выглядит. Выехав на главную городскую дорогу Роуг начала думать, что делать дальше. Денег нет, машину нужно сегодня же вернуть на стоянку…
А билет куплен только на пятницу! То есть ещё три дня.
Проехав перекрёсток, Роуг завернула налево. Чарли наверняка согласится ей помочь. Проехав пару кварта–лов, девушка заехала на стоянку прокатных машин и, оставив машину с ключами, направилась в пиццерию, где когда–то работала.

- Принцесса! – поприветствовал её прямо с порога добродушный старик. Лет ему было около шестидесяти, но жизнь била в нём ключом. Он был на голову выше девушки и по-упитанней раза в два.– Рад тебя снова видеть! Как жизнь? – улыбка растянулась под пышными усами.
— Терпимо, — ответила Роуг. – У меня небольшое затруднение, Чарли. Меня ограбили, так что до пятницы мне даже некуда податься…
— Бедняжка! Не волнуйся, я тебя устрою! – Чарли как обычно всегда желал помочь любому существу на земле. Добрее этого человека наверно мог быть только профессор Ксавьер. – У меня есть знакомый, работает в автосалоне, Джек зовут. Он работает по ночам, так что ночевать можешь у него, а днём побродишь по окрестностям, поболтаешь со стариком, — Чарли опять улыбнулся.
— Спасибо!
— Да не за что, милая. А пока поешь. Ато, вижу, ты проголодалась и вся продрогла. А где твоё пальто?
— Потеряла, — отмахнулась девушка. Чарли вряд ли понравилась бы новость, что её чуть не схватили двое неизвестных мужчин.
— Ну надо же!
— А где Миланда? – сменила тему Роуг.
— Жёнушка? Она наверху. Иди к ней, Лео занесёт ужин туда.
Поблагодарив ещё раз Чарли, девушка поднялась по лестнице на второй этаж.

- Добрый вечер, — поздоровался Реми с цветочником. По чеку, найденному в кармане пальто, юноша нашёл цветочный магазинчик, где таинственная Мари купила лилии.
— Добрый, — ответил продавец, взглянув на часы. – Я могу вам чем–то помочь?
— Да, — в помещение вошёл старший Ле Бо. – Сегодня утром одна юная особа купила у вас букет из двух дюжин белых лилий, не припоминаете?
— Да, очень милая девушка…
— А не могли бы вы сказать, как она выглядела?
— Выглядела? – удивился продавец. – Ну… лет шестнадцать–семнадцать, на полголовы ниже юноши, — указал он на Реми, — довольно хорошенькая… стрижка каре… волосы гранатового цвета… Извините, но я больше ничего не могу припомнить. За день здесь столько молоденьких девушек проходит! – отшутился цветочник. – Хотя знаете, сейчас вернётся Анри, он художник. Ну так вот, он рисует всё, что видит, может он и девушку нарисовал?
— А где этот Анри? – устало спросил Жан–Люк.
— Да в магазин за продуктами… А вот и он!
В дверь цветочного магазина вошёл низенький бородатый мужчина в очках с пакетами.
— Анри, эти люди ищут девушку, что купила лилии сегодня. Ты её не рисовал?
— Рисовал, в набросках посмотри под кассой.
Продавец достал папку из указанного места, и начал перебирать листы…
— Вот, — остановил его Анри. – Я изобразил её глаза…
— И всё? – Реми уже тоже начал терять терпение.
Художник посмотрел на него, как на слепого:
— Порой и глаз достаточно, — он протянул парню листок бумаги.
На Реми смотрела пара чьих–то знакомых глаз. Анри прав, «порой достаточно и глаз». Ведь художник рисует то, что видит, а в этих глазах можно было увидеть многое. В них читалась грусть и тоска, одиночество и… настороженность…
Эти глаза были так ему знакомы, он их видел где–то раньше, но не мог вспомнить где…
— А она ничего не говорила? – спросил Жан–Люк, очарованный чувственностью рисунка. – Вы о ней ничего не знаете?
— Она приезжает сюда два раза в год, — ответил Анри. – Осенью и зимой. Покупает две дюжины лилий и уходит. В детстве она сюда частенько забегала, а потом пропала и вернулась только через год. И всегда покупала только лилии.
— Откуда вы знаете?
– Я здесь всю жизнь проработал, — усмехнулся худож–ник. – И это милое личико запомнил на всю жизнь… но после своего годовалого отсутствия она ни разу улыбнулась…ни разу… — глаза старика увлажнились. – А теперь извините нас, нам пора закрывать магазин…

Вдоволь выспавшись, Роуг открыла глаза и посмотрела на часы. Пол первого. Солнце бесстыдно светило в окно, вырывая девушку из дрёмы. «И что же теперь делать? — спросила она сама себя. – Меня ищут. Более того! Меня чуть не поймали! Что им известно? Сейчас лучше не появляться в местах, где я бывала раньше…»
Так провалявшись ещё пол часа, Роуг встала, оделась и, прихватив фирменный сандвич Миланды, жены Чарли, пошла на улицу.

- Итого, что у нас есть? – после завтрака Реми с отцом уединились в кабинете. Они решили отыскать Мари во что бы то ни стало.
— Шестнадцать–семнадцать лет, рыжеволосая, прилетела из Нью–Йорка… — вслух повторил Жан–Люк.
— Работала в пиццерии, но там говорят, что давно её не видели, в чём я сильно сомневаюсь. Она знает, что мы её ищем, но почему она сбегает?
— Она боится…
— Чего?
— Не знаю. Поэтому нам нужно найти её как можно скорее. Машину она первоначально арендовала до пятницы, так что предположительно в пятницу она улетит. Сегодня среда.
— У неё нет денег или мало. Возможно, она остановилась у знакомых.
— Или у друзей знакомых.
— Почему ты мне раньше ничего не говорил? Мы могли найти её намного раньше…
— Нет, — прервал его Жан–Люк. – Получив письмо из детского дома, я приехал, чтобы исполнить последнюю волю Мари… Но приехав я не нашёл девочки. Никто нигде её не видел после дня похорон… После сегодняшнего разговора с этой мисс Уотс, я понял, что девочка чего–то боится. Боялась тогда и боится сейчас. Она что–то знает… что–то касающееся смерти Мари… Я должен найти эту «принцессу Мари»… и позаботиться о её благополучии. – Жан–Люк встал со своего кресла полный решимости.
— И где мы будим её искать?
— Да хоть в Нью–Йорке!

Проблуждав пол дня по городу, и не добившись никаких результатов, чета Ле Бо решила пообедать в парке в кафе.
— Чёрт возьми! Где её может носить? – взвыл Жан–Люк.
— Решимости в тебе поубавилось… — заметил Реми, допивая горячий кофе. Живительное тепло растекалось по телу. Парень смотрел в пустоту…
— Нет, – твёрдо ответил мужчина. – Мы найдём её… Ты меня слушаешь?
— Да, — бодро ответил юноша. – Извини, я отвлёкся… — Жан–Люк недоумевающее взглянул на сына. – Я всё думаю о том рисунке и о пальто… Знакомый запах духов… и глаза…
— Уж не влюбился ли ты? – усмехнулся отец. Реми по–косился на него. – Ладно, ладно… — развёл руками мужчина. – Нам пора. – они покинули кафе.
Реми сам не знал, что и думать, но эти две вещи не покидали его мысли. Он видел эти глаза раньше! Их отчаяние, их вызов… А этот запах! Реми мог найти его среди тысячи похожих, и сам не знал почему. От раздумий его отвлёк детский смех, что было довольно странно в данное время года. Да и погода не не очень благоприятствовала детским прогулкам. Реми повернулся на звуки и увидел странную картину: на лавочке сидел мальчик лет двенадцати и перебирал веер карт в руке, а странным было то, что рядом, по–турецки сложив ноги, сидела девушка Ксавьера (та самая, с которой ему недавно довелось столкнуться при разоблачении Стражей) и с напускным серьёзным видом разглядывала свои карты.
— Роуг? – удивился он.
— Что? – не понял Жан–Люк. Он повернулся в ту же сторону. – Ты её знаешь?
— Что–то вроде того… — Реми с загадочной улыбкой направился к «картёжникам».

- У тебя есть шестёрки? – спросил мальчик.
— Нет, — заявила улыбающаяся Роуг. Мальчик разочарованно взял карту из колоды.
— А у тебя есть дамы?..
— Для тебя, ma сherie, у меня есть всё…
Роуг подняла глаза, улыбки как не бывало. Мальчик взглянул на чужаков.
— А ты что здесь делаешь? – вырвалось у недоумеваю–щей Роуг.
— Тоже рад тебя видеть, ma belle. – Реми подхватил дрожащую руку девушки и поцеловал. – Давно не виделись. – Роуг в недоумении продолжала глядеть на юношу. Уж кого она больше всего не ожидала увидеть, так это его!
— Ты нас не познакомишь? – к ним подошёл мужчина лет сорока. Он, как и Гамбит, был в плаще. – Меня зовут Жан–Люк Ле Бо, — мужчина протянул ей руку в широчайшей улыбке. Роуг побледнела, чего не упустили Ле Бо, но протянула ему руку.
— Роуг… — Жан–Люк поцеловал ей руку, как это сделал Реми.
— Просто Роуг? – удивился мужчина.
— А этого мало? – съязвила девушка.
— «Проснулась,» — улыбнулся про себя Реми.
Их прервал детский возглас:
— Бабуля! – мальчик вскочил с лавочки и подбежал к пожилой женщине.
— О, Кевин! – женщина обняла внука. – Он хорошо себя вёл? – спросила она у Роуг.
— Всё было в порядке, — улыбнулась ей девушка. — Все бы так… — съязвила она в полголоса так, что это услышал только Гамбит.
— Спасибо вам, — поблагодарила её старушка.
— Пока, Роуг! – помахал ей мальчик на прощанье.
— Пока, — попрощалась девушка.
— И что это такая милая девушка делает одна в парке. Вы ведь не местная? – продолжил знакомство Жан–Люк.
— Уж за себя постоять смогу, можете не сомневаться, — ответила Роуг, вставая с лавочки.
— А почему же одна, без Иксменов? – поинтересовался Реми.
— Ты – последний, перед кем я когда–либо стала бы отчитываться, особенно по данному вопросу, — с вызовом взглянула она на парня.
Реми было собрался что–то ответить, как их прервал парень лет двадцати пяти:
— Ма…лыш, — вовремя поправился Лео, заметив Ле Бо. – Нам пора, — он и Реми окинули друг друга взглядом, полным презрения.
— Отлично. Прощайте, мистер Ле Бо, — попрощалась она с Жан–Люком.
— Никогда не говори никогда, ma сherie, — ответил Реми, ловко поймав её занесённую руку и поцеловав её.
Роуг с вызовом взглянула на парня и, процедив: «До свидания, Реми Ле Бо», последовала за приятелем.
— Ты тут всего два дня, а уже успела найти проблемы. – Проворчал Лео, когда они выходили из парка. — Если я не ошибаюсь, это были глава Гильдии Воров и его сын.
— Гильдия Воров? – переспросила девушка.
— В городе издавна существуют две Гильдии: Гильдия Воров и Гильдия Убийц. Они постоянно враждуют между собой, ибо обе стремятся к абсолютной власти. Тебе лучше не встречаться ни с теми, ни с другими.
— Это будет проблематично, — Роуг была уверена, что пока Магнетто не прекратит свои попытки стать лидером всех мутантов, чтобы захватить власть, она ещё не раз столкнётся с Гамбитом. Возможно из всех прихвостней Магнето, этот повеса злил её больше всех остальных. Его спокойствие и самоуверенность для неё были словно красной тряпкой для быка. Но со всеми его жуткими качествами её тянуло к нему, как магнитом, и это её ещё больше злило.

- Милое дитя, — усмехнулся Жан–Люк.
— Ты даже не представляешь, — растянулся в улыбке Реми.
— Готов поспорить, для тебя в новинку то, что такая соблазнительная представительница слабого пола встречает тебя в штыки! – расхохотался мужчина. Иногда старик бывал чертовски прав! – У тебя всегда был тонкий вкус… — добавил он, вдоволь насмеявшись. – Смотри, как бы в неё не влюбился…

«Влюбился»?! Реми решил никогда не повторять подобной ошибки после истории с Беллой. Он менял женщин, словно перчатки, не утруждаясь даже запомнить имя очередной «победы». Единственный образ истинной женщины он хранил в памяти, и этой женщиной была Мари Ле Бо. Она была самим совершенством, и никто из барышень нынешнего поколения ей и в подмётки не годился! Но Роуг… она оказалась по–строптивей остальных простушек. Её вздёрнутый курносый носик задел его самолюбие…

Фантастика)))